Гигантизм был свойствен множеству древних животных и растений. Предпосылками и причинами этого были иной состав атмосферы, более тёплый и влажный климат, а также временами повышавшийся уровень солнечной радиации. Целые группы древних животных бесследно исчезли, но десятки и даже сотни миллионов лет они были неотъемлемой частью биоты. Например, аммониты или трилобиты, просуществовавшие почти 300 миллионов лет. Или динозавры, абсолютный возраст которых более 150 миллионов лет. Гигантские членистоногие, в том числе насекомые, не выделялись на этом эффектном фоне, они логично вписывались в природу ушедших эпох. Эры гигантов и монстров ― палеозой и мезозой ― неплохо реконструированы по ископаемым остаткам.

Планета прошла эволюционный путь, из которого нельзя изъять отдельные блоки и примерить их в другое место. Например, гигантские членистоногие — двухметровые ракоскорпионы и многоножки: если бы они каким-то чудесным образом появились в наше время, сразу нарушили бы природный баланс, натворили бы бед, но в результате и вымерли бы очень быстро. Почему? Да потому что сейчас для них нет места в природе, нет тех естественных и надёжных ниш, которые появились в процессе взаимного приспособления у всех современных существ, будь то коллембола или кашалот. Побеждает ведь не сильнейший, а приспособленный.

Точно так же и человек как биологический вид не может быть перенесён в несоответствующие его эволюционному возрасту условия. Разве что при избытке фантазии. Детальный анализ показывает невозможность сосуществования организмов с разной эволюционной организацией.

В современном мире насекомых тоже есть свои гиганты и карлики. Они не конфликтуют друг с другом, не делятся на главных и второстепенных. К некоторым шестиногим соседям мы привыкли и вяло реагируем на них. Но иногда вдруг обнаруживаем, что одновременно с нами на планете живут такие невероятные существа, как африканские жуки-голиафы размером с воробья, восточноазиатские палочники в локоть длиной и ширококрылые ночные бабочки сатурнии с размахом крыльев около 30 см. Или сверкающие синими молниями южноамериканские дневные бабочки морфо (ничего подобного, кстати, не было в древние времена: оптическое сияние их крыльев — новейшее эволюционное приобретение, оно вряд ли старше 0,5 миллиона лет).

Мы смотрим на этих существ, словно это пришельцы из иных миров.

Одни — зубатые, рогатые, шипастые, другие — мохнатые, крылатые, усатые. То загадочно медлительные, то демонически стремительные, они пугают своей внешностью одних и восхищают других.

Негативная реакция и отторжение с нашей стороны — чаще всего результат незнания и непонимания роли этих существ, реже — фобия. Мы склонны переоценивать свою роль в природе. Необходимо пересилить этот эгоцентризм и честно признать: для биоты мы менее важны, чем насекомые и прочие живые организмы. Или ещё драматичнее: для устойчивого существования биосферы человек представляет возрастающую опасность…